Мне так о многом надо промолчать…

Много Силы и Тишины у тех, кто пьет свое вино и свою жизнь неторопливыми глотками, еще больше — у тех, кто не делает различия между гостем вошедшим и собравшимся уходить… На моем ковре — чаша с черным вином. Я сижу на подушке, набитой верблюжьей шерстью. Рядом — сидишь ты… Скажи: ты — только вошел? Или уже прощаешься?..

Мне так о многом надо промолчать… Избежать встречи со столькими людьми… Влить обратно в сосуды и запечатать столько разлитого по чашам вина… Тот, кто считает это прихотью — пусть сначала научится смотреть в чужие глаза — точно в свои собственные. (Лишь после этого он может назначить мне встречу, на которую ни он, ни я — не придем!..)

Человек — это тень, которую отбрасывает Бог. (А что может сделаться с тенью, пока жив Тот, Кто отбрасывает ее?.. И что может знать тень о Том, Кто ее отбросил?!..)

Про меня говорят, что половину своих слов я подбираю в своих же снах, где нахожу их лежащими в темной траве, точно они — плоды, уставшие от собственной спелости… (Те, что говорят это, — не способны отличить вкус подаренного поцелуя от вкуса поцелуя, данного взаймы: я подбираю в снах — все свои слова!..)

«Тот, кто долго молится перед едой — выбирает молитву, а не еду», — подумала я и прижала к себе незнакомого путника. Мои зрачки сгустились, и моя следующая мысль была такова: «Не у всякой души есть тело, также как не у всякого тела — душа, но как разгоряченный боем воин не делает различия между запертыми и распахнутыми вратами — так и любовь закрывает глаза на несовершенство Мира!..»

Увидевшие стоящего в ветвях Ангела — видят свою мечту об Ангеле, стоящем в ветвях… Многие понимают это, но лишь немногие знают, что увидев ветви, на которых нет ни одного Ангела — они видят всего лишь свою мечту о ветвях без Ангелов… Так — люди — разделились — между — собой… (А те, кто остался, — встали на тихо подставленные ветви в сумраке Дней людских и в сиянии их Ночей...)

В детстве — я сама собрала бусы из косточек апельсина. Когда мне исполнилось пятнадцать зим — мой отец подарил мне ожерелье из жемчуга, выловленного в самом молодом море, и я поняла, что красота, украшенная другой красотой — становится чем-то третьим. Имеющий уши — имеет и глаза, — решила я в день, когда мне исполнилась вторая сотня зим и сняла с себя все украшения… Сегодня утром — я проснулась рядом со своей семисотой зимой… За это время я передумала все свои мысли и у меня не осталось ни одной… Я сижу на берегу моря, ем апельсин, а косточки — нанизываю на нить…

Моя любовь растет как волосы: по ночам… Мои мысли — остаются холодными и в самые засушливые месяцы… Я одержима Небом. А когда устаю от этого — становлюсь одержима — Землей! (В конце концов — какая разница — на чьи покрывала проливать вино своей любви?!..)

Жизни людей — напоминают круги, расходящиеся по воде… Кто же бросил первый камень? (Кто бы Он ни был — Его одиночество — не больше моего!..)

Говорят — я осуждена на Вечную Жизнь… Мне мало известно об этом… Скорее всего — это правда… Но я еще помню то время, когда моя душа, подобно душам всех других людей, — текла из тела — на землю и даже пересохшие русла рек были исполнены той глубины, которая присуща только страху быть похороненным заживо!.. Помню, как мы сажали в молодую землю косточки граната и поливали их вином, которое медленно набирали в рот, по очереди целуя друг друга (чтобы будущие деревца не боялись Смерти, а в глаза завтрашнего дождя смотрели уже не мы, а наши дети)… Теперь я (как все, живущие слишком жадно) — выросла из своей души, как вырастают из своих одежд, и ее время срослось со Временем Неба… Я люблю гулять в гранатовых рощах, переплетая тень от своих запястий с тенью от ветвей. (Так я разучиваюсь Страху Жить Вечно!..)

Перья не мешают птице лететь… Мое тело не мешает мне любить тебя… Но я видела счастье: оно подобно темному, вязкому меду, налипшему на перья! (А еще — я видела, как часто птицы меняют небеса и знаю, что мое тело — не помешает мне позабыть тебя!..)

Я учусь искусству целовать свои дни с той же страстью, с которой целую свои ночи!.. (Когда носишь тишину во рту, как носят дыру от выпавшего зуба, — начинаешь понимать, что День — это та же Ночь, но только сбившаяся с пути...)

Летящие птицы — все так же пишут собой на небе письмена, которые некому прочесть… Так же и я: пишу письмена, быстрые как небо; но где же те, кто стал крылатым, прочтя их?!..

В этой жизни — мне были подарены несколько плодов граната, упавших, в свой срок, к моим ногам, две-три незапертые двери, обветренные пальцы Бога, вкладывающие мне в рот, точно темный виноград, Свои Слова, тело, пропитанное душой и душа, пропитанная ветром… Когда наступит время подойти к своей Последней Двери — я удивленно положу у порога свое тело, свою душу, свои слова, платья и те несколько зрелых плодов граната, упавших, в свой срок, к моим ногам: дальше — я пойду налегке…"

[Шамиль Пею "Стихи Принцессы Атех"]